1. Имя, Фамилия, псевдоним (кличка)
Август Гарро (Ашраф)
2. Физические данные
- Возраст: 36 лет.
- Рост: 178 см.
- Вес: 80 кг.
- Телосложение: мезоморф.
- Расовая принадлежность: метис.
- Цвет глаз: серые с инеисто-голубоватым вкраплением.
- Цвет и длина волос: темно-каштановые, практически угольные волосы. Короткие, кудрявые. Часто стрижется.
- Цвет кожи: светлая с легким смуглым оттенком. Загара не бывает в принципе.
- Особые приметы: тонкий, искусно обработанный рубец на боку, у ребер - последствие операции. Практически незаметный, белесый шрамик за ухом. Изредка Августа можно увидеть с покрасневшими кистями рук или щеками; это результат легкой формы фотодерматоза. Так же страдает аллергией на грецкие орехи.

3. Характер, фобии, привычки:
Cдержан, холоден, неуступчив. Таким он известен по официальным собраниям и деловым встречам. А вместе с тем не каждому дано узнать, сколь много сил у него это отнимает. Рожденный для моря, которое не требует ничего, кроме силы воли и соответствующих умений, он так и не научился размеренно вкладывать силы в "обманные" схемы планов. Чертову видимость, которую приходится выкладывать перед дружественными кампаниями во времена кризисов. Стоит только ему покинуть зал совещаний, как будто бы разом скидывает с себя тяжелый груз. На деле обыденная его скупая угрюмость нередко разбавляется доброжелательностью, потребность постоянно быть в курсе происходящего - ненавязчивым любопытством, из-за которого, порой, страдает его солидный образ. Разве что новоприобретенная профессиональная осторожность и открытый "моряцкий" азарт, необходимость представлять из себя лицо фирмы и желание избавиться от постоянной невотрепки - постоянно борются в нем, высасывая соки.
Основные привычки: любит проводить время в небольших, даже незнакомых компаниях. С ними чувствует себя всяко раскованней, чем с коллегами по работе, каждый из которых похож на готовую сожрать тебя барракуду. Время от времени посещает разномастные рыбные ресторанчики, по большей части, французские.
Основные страхи: Сильная, но тщательно скрываемая акрофобия. Боязнь поскользнуться - как в прямом смысле, так и в переносном смысле.

4. Краткая история жизни:
Мир склонен преувеличивать. В частности - литература. Буянит похлеще истории, а результаты дает аналогичные; разве что лирики побольше, драмы, да трагедии пуд - и готова вам история о существующем или, наоборот, выдуманном человеке.
Однако, если по книгам ум опытного писателя проходится аккуратным, выверенным шагом, то по судьбе Августа Гарро явно отмаршировала целая рота в грязных, кованых сапогах. Вымесила нетронутую почву, истребила трети две ростков хороших, приятных событий в его жизни. Как будто бы автор-дилетант, подвыпивши, уселся составлять могучий трехтомник за одну ночь. Не стоит забывать и о десятке друзей, таких же пьяных и наперебой дающих за его спиной разномастные советы.
Впрочем, лучше будет выложить детали по порядку.
Все детство Гарро, начиная от момента рождения и заканчивая получением среднестатистического образования, прошло в достаточно благополучной фрацузской семье. Мать - тридцатилетняя дородная дама, чью фамилию он и носил; дядя по материнской линии, поразительно схожий по образу с русским дворником - на предмет бородатости; дед, опять же по мамаше, щеголеватый, с гладко выбритым лицом. Единственный, кто озаботился научить внука манерам в полном смысле этого слова. Дополнительную ячейку в семействе занимал так же и двоюродный брат, который, впрочем, практически не запомнился маленькому Аве. Что же до многочисленной родни, расселившейся по ближайшим окрестностям и время от времени посещавшей их домик в Авиньоне, то в расчет ее брать было просто бессмысленно. Пальцев не хватило бы загибать.
Мальчик рос без отца. Вообщем, не самая большая потеря, учитывая то, какой заботой он постоянно был окружен. Семья поставила твердую цель не дать "молодой крови" думать слишком много об своем бежавшем папаше. Да и дядя выступал в роли не худшего родителя. Обучал игре в футбол, тому, как ориентироваться на местности, фокусам с перочинным ножом - делал, вообщем-то, что мог. И даже когда Август на свой вопрос "а кто же мой папа?" получил невразумительное "сына, не забивай этим свою голову" - вполне удовлетворился таким ответом. Шестилеткой был - не понимал толком ничего, и о возможной встрече с неизвестным ему родичем задумывался как о грядущем весьма и весьма далеком. Когда же стал постарше, лет эдак семнадцати - внял сызмальства вдалбливаемому ему в голову материнскому наставлению: "Ton pére est une grande canaille. Alors, ne fait preuve d'héroïsme et ne s'efforce pas lui trouver"*. Послушный был мальчик. Даже подозрительно послушный.
Гром грянул тогда, когда очередь дошла до выбора университета. Одна только фраза - "Военно-морское училище", - рождало живой блеск в глазах Гарро, обожающего морскую стихию и каждую неделю пускавшего семейную яхту вверх по Роне. Споры тогда в семье разгорелись невыразимые. У каждого из воспитателей мальчика было свое мнение относительно того, куда тому следует поступить. Что было, то было - о пареньке заботились чертовски хорошо.
Итогом внутрисемейного голосования, тут же поставленного перед Августом, было следующее: сдалось ему это училище - так пусть идет. "Нечего держать его на привязи": заявила матушка - и тут же, обрубив радостную улыбку мальчишки, поставила перед ним ультиматум. Вердиктом была экономика. Пусть, дескать, сынок поднатаскается на что-нибудь помимо такой профессии, как мореходство. Подрабатывает пускай, набирается уму-разуму. Видать, и получится из него что-нибудь дельнее "морячка".
Само собой, такое условие обещало массу тягостнейших часов, проведенных над кипами бумажной работы. Но на ту пору сорванец готов был хоть душу заложить Сатане, лишь бы попасть во флот. Так значила ли что-нибудь подработка, незначительная капля дёгтя в бочке вкусного, тягучего меда? Гарро не долго думал над ответом. "Договор" был скреплен на следующий же день.
А дальше все, как в бреду. Поносил морскую форму, научился отличать ватерлинию от штевня, выучился на более чем приличного радиста. Это, пожалуй, можно было назвать настоящим счастьем. И наполненные душным запахом морской соли вечера никак не омрачали дни тех же суток: планирование, постоянные проверки и перепроверки, тысячи таблиц с данными по финансовому обороту в фирме. К тому, чтобы устроить юношу сюда, так же приложила свою руку вездесущая родня; в конце концов, мало какой приличной организации нужны специалисты без стажа. Ну а Августу - Августу только и оставалось, что вздыхать о радиорубке, однокашниках, да корпеть над своей работой. Возможности отлынивать не было никакой: мамаша Гарро грозила перестать финансировать его обучение. Да, сказок не бывает. Как не велик был энтузиазм парня, на бюджет ему пробиться не удалось.

***

Это стало окончанием курсов, первый самостоятельный заплыв в Атлантическое море.
Метеорологическая сводка была кристалльно чиста на предмет внезапных штормов, а в воздухе, будто выступая подтверждением этому факту, застыл духотою штиль. Изредка его перебивал легкий бриз, да и тот не сумел бы задержаться надолго. Что ни говори, а погода была самая, что ни на есть, "летная".
Целью было достичь Дублина, в Ирландии, передав груз из нескольких килограммов удобрений одной небольшой тамошней кампании. Работенка не хлопотная, да и практики сколько заодно; юным морякам было обеспечено все, начиная от спасательных жилетов и заканчивая прочной радиосвязью с портом, из которого они вышли.
Глупо, однако, было рассчитывать на то, что удача, до этого открыто потакавшая мечтам двадцати двух летнего юноши, останется благосклонной и впредь. Как бы не гласили присказки, но даже если у фортуны и были любимчики, ни один из них не продержался на этой "должности" достаточно долго.
Исполинских размеров ураган атаковал суденышко, когда то практически пересекло Бискайский залив. Шторм буйнопомешанным качал балкер на волнах, не давая тому не то, что выровнять курс - связь с единственным пытавшимся прийти на помощь судном была потеряна, когда ветер сшиб верхушку антенны. Крошечные, грязные фигурки людей метались по палубе, но все тщетно. Август помнил, как два человека выпали за борт, слизанные с судна накатившей волной. Корабль едва угодил в "глаз бури". Минутами позже - нахлынувший мрак, сопровождаемый болью в затылке.

Его пробуждение знаменовало новый этап; все снова понеслось быстрыми скачками. Однако на этот раз не к свету, вверх, а прямо по наклонной - в пекло. Парень провел две недели в больнице со сломанным ребром и кучей ссадин по всему телу, узнав за это время столько, сколько даже из чистых побуждений мало кому пожелаешь. Прежде всего, стоит упомянуть его отца. Ваджих Ашраф, мужчина лет пятидесяти пяти, о встрече с которым Гарро толком даже и не задумывался, возник буквально из ниоткуда.
Как выяснилось с первых же часов "счастливого воссоединения", родитель даже не гадал, что на борту балкера будет его собственный сын. Об этом довелось узнать позже - когда на единственного, кого удалось вытащить, были наведены справки. Чуть позже Август с широко распахнутыми глазами внимал скупому и в то же время емкому повествование о так называемых артефактах, Ордене и том, что его отец - к слову, ярый мусульманин, - как раз-таки в нем и состоял. Когда же и челюсть юноши отвисла под непосильным весом "новостей", Ашраф не замедлил отметить, что среди груза, перевозимого их судном, была спрятана одна из злосчастных чудо-вещиц. С весьма не слабым свойством - именно она и нагнала циклон, погубив столько народу. К счастью сам он, Ваджих, и его команда чистильщиков подоспели как раз вовремя, чтобы спасти артефакт.
"Ну и тебя, само собой, мой мальчик": с теплым оттенком в голосе добавил мужчина.
Столько сумбурного и до откровенной нелепости бредового за раз свалилось на его голову, что Август даже не придал значения тому, насколько гладким, без единого сучка выглядит рассказ отца. Лишь много позже, когда Ашраф ввел его в круг Ордена, когда дал работу так называемым пророком, а на деле - место экономиста в его собственной кампании, когда посвятил во все то, что происходило в этой таинственной организации и чем она занималась... О, только тогда Гарро понял, что его не просто осыпало невезениями. Он вляпался по-крупному. Возможно, папаша и "пощадил" бы сына, не сказав ему ничего об артефактах и отправив в родную Францию. Однако у того неожиданно возникли определенные интересы. В свое время нужно было кому-нибудь передать дело - фирму "Океаникс", занимающуюся производством деталей для танкеров. Будучи кардиналом, он понимал, что постоянная угрлза "ножа в спину" не позволяла доверить бразды бравления кому попало. А тут так удачно подвернулся разве что не пребывающий в шоке отпрыск. Как же было не воспользоваться таким шансом?
И, вообщем-то, все получилось так, как и задумывал горе-родитель. Если первый месяц сын, негодуя, готов был хоть вплавь уйти из-под надзора отца, то уже через полгода как миленький сидел над бумагами; благо, и соответствующий навык у него имелся. Об Ашрафе мало что можно было бы сказать помимо одного - он был совершенно доволен. Но что же до Гарро, то с тем все обстояло куда как сложнее, чем казалось на первый взгляд.
С поры тех событий прошло, по меньшей мере, пятнадцать лет. Август набрался ума, терпения, выдержки - и действительно ждал. С той самой поры, как папаша серьезно припугнул его перспективами, которые Орден обещает просвященным и дезертирам, тот понял, что просто сбежавши из этой передряги ему не выбраться. Оставалось только выжидать. Чего - он и сам толком не знал. Планы менялись, как перчатки, менялись от недели к неделе, однако, все мысли приводили к одному единственному пути. Вступить в ряды Хранилища - единственного и, на его взгляд, единственно адекватного места, где он мог получить своего рода протекцию.
А десять лет, все же, срок не малый. И с той поры многое успело поменяться. Надежда выбраться из западни была, конечно же, вскормлена, но при этом заперта в далеком сарае разума, оставленная на более благополучные времена. Гарро работал, как мог, стараясь меньше ввязываться в дела Ордена и, тем более, в его разборки. Был, что называется, тише воды, ниже травы, с не присущей ему осторожностью отыскивая лазейки, пути, контакты с Хранилищем. За эти годы хорошо освоил стрельбу, лет шесть назад занялся боксом, бросил через год, и через год вернулся к нему снова.
Продолжение однотонной череды событий могло бы идти бесконечно. До тех пор, пока в переломанную сульбу Гарро не вмешался один "случай".
Ваджих с группой из нескольких инквизиторов отправился на некую встречу - Гарро не вдавался в подробности, - и не вернулся. Трое из его доверенных телохранителей были убиты, один - смертельно ранен, да и тот скончался от кровопотери, не успев ничего рассказать. Тела отца так и не нашли, хотя все последние недели неустанно ведутся расследования. Еще бы! Кардинал убит! Большинство сил Ордена брошено на дело, а что же до Августа... в нем словно что-то пробудилось с новой силой. Сейчас или никогда. Уходить или оставаться. Ведь еще месяц-другой разбирательств, и его самого начнут разбирать на кусочки вездесущие конкуренты. А то и постараются уличить в убийстве-ради-власти, которого он, собственно, не совершал.
Осталось только решиться.
..?

* Твой отец - большая сволочь. Так что не геройствуй и не пытайся его найти.

5. Навыки:
Не боевые:
- Знание английского, французского на высоком уровне.
- Водительские права
- Навыки радиста
- Разбирается в экономике и ее нюансах
- Отменно плавает на дальние дистанции

Боевые:
- Хорошо владеет огнестрельным оружием
- Занимается боксом, хотя рукопашный бой дается ему в разы хуже дальнего.

6. Принадлежность:
Специалист по финансам; член Ордена.

7. Тестовое задание:
Когтистая водяная лапа хлестнула его по лицу; глаза адски щипало от соли, а ветер бил под ребра не хуже, чем профессиональный боксер. Он закашлялся, прикрывая лицо ладонью и одновременно пытаясь сохранить равновесие.
Дьявольский шторм бил балкер по корме, по баку, волны нещадным каскадом хлестали скулы и бока корабля, заливая палубу буро-зелеными, вздыбившимися потоками. Рев бури пыталось перекричать несколько человеческих глоток – но куда им! Морской зверь сжирал все звуки, не оставляя места конкуренции.
Август бросился к водонепроницаемой двери, ведущей к нижней палубе, и, скрежеща зубами, что было силы дернул створки. Хватило одной тоненькой щели – и ветер, почувствовав свободу, ударил наотмашь, открывая проход. Он едва успел войти внутрь, как позади него очередной вал, обрушившись на бакборт, накренил корабль. Подскользнувшись, парень c размаху впечатался плечом о стену; в глазах потемнело от боли, а уши уловили где-то там, снаружи, слабые вопли.
Не оборачиваться.
Единственная надежда была на то, что именно сейчас кто-то радирует им на балкер. Подмога. Слово, бестелесное, но желанное им сейчас больше всего на свете, пронеслось в голове тогда, когда он, резко завернув в коридор, оказался перед рубкой. Тяжело дыша, сбивая со лба прилипшую мокрую прядь, он подбежал к двери и отчаянным рывком схватился за ручку.
«Лишь бы не заклинило!»
Панель поддалась, отлетая вперед и ударяясь о стену – каким-то чудом лицо Гарро осталось целым.
Ворвавшись внутрь, попутно роняя со стола дорогую стеклянную пепельницу, он, под звон осколков, бросился к принтеру. Белый листок бумаги зажевало, и он впущенный внутрь поток ветра трепал его, терзая и грозя вырвать в свои объятия. Захлебнувшись судорожным вздохом, юноша бросился вперед и, вырвав клочок из металлической пасти, прижал к груди; как утопающий, хватающийся за единственную соломинку, он, крепко сжимая лист в руках, пробежался глазами по тексту.
"«Бекас» «Джеронимо». Прием. Выйдите на связь. Стрибог Джеронимо…"
Видимо, отчаявшись выйти на голосовую связь, они прибегли к этой мере – печатная форма и даже не закодированная. Запустив одну руку в волосы, Август бросился к передатчику, и через несколько минут, поймав нужную частоту, услышал негромкий, прерываемый атмосферными помехами голос.
- «Бекас» вызывает «Джеронимо». Выйдите на связь. Прием. Как слышно? «Бекас» вызывает…
Поперхнувшись от волнения, он закашлялся, и лишь через пять долгих секунд, хрипя от раздирающей боли в пересохшей от соли глотке, сумел ответить.
- Подтверждаю, «Джеронимо». Мы на связи!
Cейчас было не до официальности. Отбросив все правила приема cообщений, Гарро прислушивался к шипящему шуму, пытаясь различить каждый звук.
- Мы cостыкуемся с вами через двадцать минут. Предлагаем открытую форму Ллойда!..
Судно тряхнуло. Да так, что он, даже схватившись за крепость стола, не смог удержаться; упал на пол, покатившись по накренившемуся полу.
- Открытая форма… «Без спасения нет вознаграждения», - пробормотал он, утирая под носом тоненькую теплую струйку. Сильно приложился…
В радиоприемнике поднялось глухое, тяжелое жужжания. И больше ни слова.
На пороге появился мокрый, растрепанный член команды, лица которого Август не мог разглядеть.
- Антенну сбило!..
Это было последним, что слышал Август Гарро. Судно встало на дыбы, поднимаясь выше ватерлинии, брошенное на произвол судьбы – один на один с роковой стихией. Затем дернулось, и, под дикий грохот, застыло. Ветер швырнул его на передатчик. Затылок отозвался тупой, тикающей в висках болью.
Поле зрения тут же захватила густая темнота.

8. Артефакт:

Название артефакта:
Пластинка с записью песни "Le ciel, le soleil et la mer".

Описание внешнего вида артефакта:
Обычная виниловая пластинка, хранящая одну единственную запись. Старая, местами потертая, но имеющая весьма приличный глянцевый вид. Красная наклейка с надписью Melody присутствует.

Эффект артефакта:
Призывает на головы горе-мореплавателей тайфуны/ураганы/шторма. Не все за раз, конечно. Но и того с лихвой хватает.

Действия с Артефактом:
Если вставить пластинку в граммофон, она попросту проиграет песню столько раз, сколько вам захочется. Разве что легкое потрескивание, связанное с "возрастом", может разрушить впечатление от спокойной, тягучей музыки. Однако если вывезти артефакт в открытое море и пробыть в нем более суток, он активируется - при том автоматически. Насланное пластинкой проклятье действует до тех пор, пока она не окажется за бортом судна. Обычно это происходит как раз-таки тогда, когда то уже потонуло. После всего возвращается к тому, кто пластинку на судно отправил.

Минуса:
Собственно, все действия артефакта - минус.

История:
Песня была записана в 1965 году французским певцом Франсуа Дегуэльтом, однако, сама пластинка обращена в артефакт годом позже. Первую копию - а это была именно она, - приобрел весьма известный судовладелец Джеймс Кромвель. Запуская в плавание одно из самых больших своих суден, наполненное нефтью-сырцом, он позаботился о том, чтобы экипажу на нем было что слушать. Ожидания себя не оправдали. Танкер "Ла Фиорд" едва успел пересечь Азорское плато, когда был захвачен в тиски смертельно-опасным ураганом. То же, что судно работало на одном котле вместо предполагаемых двух, сыграло злую шутку с его владельцем. Не выдержав атак непогоды, "Фиорд" пошел на дно вместе со всем его экипажем. Пластинка же, находившаяся у старшего механика на самой нижней палубе, попала в эпицентр. Загоревшаяся нефть, внезапный взрыв... невероятно, но факт. Копия не только выжила, но и получила загадочный эффект.
Каким образом пластинка попала - да и продолжает попадать, - на сушу, толком никому не известно.

Владелец:
Кладези Ордена.

9. Для желающих вжиться в роль:
Таких нет.

10. Связь с вами:
В лс у Администрации.

Отредактировано Август Гарро (2012-12-14 17:35:08)